http://mignews.com/news/analitic/010119_154316_32138.html
Протянув почти полную каденцию, что редкость для нашей политики, правительство создало уникальную ситуацию: народ соскучился по выборам и их интригам. Сегодня мы с любопытством наблюдаем за чехардой образования новых движений и распада старых. Избирателям даже интересно, какими методами кандидаты будут бороться за их души и голоса. Чем нас будут пугать, чем заманивать, какие новые козыри выкладывает каждый игрок – и чем сердце (то есть, новый состав Кнессета) успокоится в итоге. Но с приближением дня голосования этот ажиотаж сменяется трезвой оценкой. Многие из тех, кто собирался изменить своим прежним политическим предпочтениям, отказываются от своих намерений по дороге на предвыборный участок.
Перевороты на выборах обычно случаются в эпоху перемен, а у нас сейчас редкий период относительной стабильности. Как бы ни надоели нам нынешние лидеры, они не совершили крупных ошибок, поэтому сегодня главная проблема новых партий и списков – доказать, что они лучше старых. В первую очередь это касается правого лагеря, и не только потому, что процесс формирования новых движений и дробления старых там круче замешан на личных отношениях. Гонка за лидером всегда проблематична. В целом политика правящей партии во главе с Нетаниягу устраивает сторонников правого лагеря, а у оппонентов Биби сложилась репутация скандалистов и перебежчиков.
Поэтому часть новообразованных правых списков рискует остаться за бортом Кнессета, другая же часть может рассчитывать на свой традиционный электорат – поселенцев, религиозных сионистов и т.п., - но вряд ли привлечет к себе широкие массы. У правого лагеря нет иного лидера, кроме Нетаниягу, – это факт, с которым приходится считаться, как бы мы к нему не относились. Таким образом, если не случится ничего непредвиденного и Ликуд грамотно построит предвыборную кампанию, он не потеряет голосов, и возможно, даже укрепится. Если правящей партии и грозит опасность, то она – не справа.
В левом лагере, который тоже начинает дробиться на глазах, ситуация выглядит еще печальнее. В нем нет признанного лидера, а сравнительно стабильная политическая ситуация складывается не в пользу оппозиции. Но именно эти факторы могут заставить левый электорат мобилизоваться и проголосовать более активно, чем раньше. Нужно помнить, что Израиль выбирает в первую очередь идеологию и только потом – личность. Да и нелюбовь к Нетаниягу будет весомым поводом для того, чтобы многие колеблющиеся отдали свои симпатии именно левым, а не центру.
Понятие политического центра всегда было в Израиле проблемным и расплывчатым. Слишком много вопросов требуют однозначного ответа: «да» или «нет». Часто общество этого ответа не знает, чем и объясняется разовый электоральный успех движений, позиционирующих себя как центристские. Но эти движения никогда не определяли израильскую политику («Кадима» Ариэля Шарона держалась только на личности своего лидера и стала исключением, подтверждающим правило) и быстро уходили в небытие.
Новые списки, которые сегодня объявляют себе центром, могут рассчитывать на успешный дебют – но не на новое слово в политике. Что касается «старого центра», то здесь шанс есть лишь у тех, кто, вместе с левым лагерем, противопоставляет себя Нетаниягу и собирает голоса его недоброжелателей.
Перспективы русскоязычного представительства на предстоящих выборах, увы, совсем не радужны. Единственная партия, которую мы считаем «своей», теряет популярность, в том числе и среди «русских». Другого списка у нас нет, и вряд ли он будет создан за столь короткий срок. Конечно, многие партии в какой-то момент вспомнят о «русском» электорате и отдадут на я в «обойме», не всегда готовы бороться за интересы репатриантов – многие из шим кандидатам более или менее проходные места. Но вряд ли эти люди смогут всерьез на что-то повлиять. Представители общины, которые уже находятс них ощущают себя не «русскими», а израильскими политиками. Это отражает общую картину на «русской улице», где избиратели все меньше готовы голосовать «за своих» и все больше руководствуются не происхождением кандидата, а его личностью и взглядами. В какой-то мере эти выборы будут показательными – мы увидим, закончилось ли время «русской» политики, на что отчасти уже намекнули муниципальные выборы.
Что касается будущей коалиции, то наличие в Кнессете мелких фракций открывает для премьер-министра широкие возможности. Он может сформировать пестрое правительство из представителей разных лагерей и лавировать среди них, пользуясь уверенным большинством своей партии. При угрозе бунта на корабле у него будет достаточно игроков со «скамейки запасных», мечтающих занять место недовольных. И наоборот – пестрая оппозиция вряд ли легко найдет общий язык и сможет эффективно противостоять власти.
Выборы: проблемы и перспективы
Ира КоганПротянув почти полную каденцию, что редкость для нашей политики, правительство создало уникальную ситуацию: народ соскучился по выборам и их интригам. Сегодня мы с любопытством наблюдаем за чехардой образования новых движений и распада старых. Избирателям даже интересно, какими методами кандидаты будут бороться за их души и голоса. Чем нас будут пугать, чем заманивать, какие новые козыри выкладывает каждый игрок – и чем сердце (то есть, новый состав Кнессета) успокоится в итоге. Но с приближением дня голосования этот ажиотаж сменяется трезвой оценкой. Многие из тех, кто собирался изменить своим прежним политическим предпочтениям, отказываются от своих намерений по дороге на предвыборный участок.
Перевороты на выборах обычно случаются в эпоху перемен, а у нас сейчас редкий период относительной стабильности. Как бы ни надоели нам нынешние лидеры, они не совершили крупных ошибок, поэтому сегодня главная проблема новых партий и списков – доказать, что они лучше старых. В первую очередь это касается правого лагеря, и не только потому, что процесс формирования новых движений и дробления старых там круче замешан на личных отношениях. Гонка за лидером всегда проблематична. В целом политика правящей партии во главе с Нетаниягу устраивает сторонников правого лагеря, а у оппонентов Биби сложилась репутация скандалистов и перебежчиков.
Поэтому часть новообразованных правых списков рискует остаться за бортом Кнессета, другая же часть может рассчитывать на свой традиционный электорат – поселенцев, религиозных сионистов и т.п., - но вряд ли привлечет к себе широкие массы. У правого лагеря нет иного лидера, кроме Нетаниягу, – это факт, с которым приходится считаться, как бы мы к нему не относились. Таким образом, если не случится ничего непредвиденного и Ликуд грамотно построит предвыборную кампанию, он не потеряет голосов, и возможно, даже укрепится. Если правящей партии и грозит опасность, то она – не справа.
В левом лагере, который тоже начинает дробиться на глазах, ситуация выглядит еще печальнее. В нем нет признанного лидера, а сравнительно стабильная политическая ситуация складывается не в пользу оппозиции. Но именно эти факторы могут заставить левый электорат мобилизоваться и проголосовать более активно, чем раньше. Нужно помнить, что Израиль выбирает в первую очередь идеологию и только потом – личность. Да и нелюбовь к Нетаниягу будет весомым поводом для того, чтобы многие колеблющиеся отдали свои симпатии именно левым, а не центру.
Понятие политического центра всегда было в Израиле проблемным и расплывчатым. Слишком много вопросов требуют однозначного ответа: «да» или «нет». Часто общество этого ответа не знает, чем и объясняется разовый электоральный успех движений, позиционирующих себя как центристские. Но эти движения никогда не определяли израильскую политику («Кадима» Ариэля Шарона держалась только на личности своего лидера и стала исключением, подтверждающим правило) и быстро уходили в небытие.
Новые списки, которые сегодня объявляют себе центром, могут рассчитывать на успешный дебют – но не на новое слово в политике. Что касается «старого центра», то здесь шанс есть лишь у тех, кто, вместе с левым лагерем, противопоставляет себя Нетаниягу и собирает голоса его недоброжелателей.
Перспективы русскоязычного представительства на предстоящих выборах, увы, совсем не радужны. Единственная партия, которую мы считаем «своей», теряет популярность, в том числе и среди «русских». Другого списка у нас нет, и вряд ли он будет создан за столь короткий срок. Конечно, многие партии в какой-то момент вспомнят о «русском» электорате и отдадут на я в «обойме», не всегда готовы бороться за интересы репатриантов – многие из шим кандидатам более или менее проходные места. Но вряд ли эти люди смогут всерьез на что-то повлиять. Представители общины, которые уже находятс них ощущают себя не «русскими», а израильскими политиками. Это отражает общую картину на «русской улице», где избиратели все меньше готовы голосовать «за своих» и все больше руководствуются не происхождением кандидата, а его личностью и взглядами. В какой-то мере эти выборы будут показательными – мы увидим, закончилось ли время «русской» политики, на что отчасти уже намекнули муниципальные выборы.
Что касается будущей коалиции, то наличие в Кнессете мелких фракций открывает для премьер-министра широкие возможности. Он может сформировать пестрое правительство из представителей разных лагерей и лавировать среди них, пользуясь уверенным большинством своей партии. При угрозе бунта на корабле у него будет достаточно игроков со «скамейки запасных», мечтающих занять место недовольных. И наоборот – пестрая оппозиция вряд ли легко найдет общий язык и сможет эффективно противостоять власти.
Комментариев нет:
Отправить комментарий