https://oko-planet.su/politik/politiklist/485718-francuzskaya-katastrofa-i-prezrenie-makrona-iz-arhiva.html
Кроме того, незадолго до встречи Макрон не только высказался о «срочности» построения европейской армии, но ещё и поместил США в разряд «врагов» Европы. Не в первый раз Макрон ставит Европу выше интересов собственной страны. Однако впервые он поставил США в список врагов Европы.
Президент Трамп сразу же понял, что отношение Макрона было попыткой укрепить его манию величия, равно как и набрать политическое преимущество в своей стране. Трамп фактически понял, что не может просто сидеть и терпеть оскорбления. В серии твитов Трамп напомнил миру, что Франция нуждалась в помощи США, чтобы вернуть себе свободу во время двух мировых войн, что НАТО всё ещё защищает фактически беззащитную Европу, и что многие европейские страны всё ещё не выплачивают обещанные суммы за собственную безопасность. Трамп добавил, что у Макрона крайне низкий уровень одобрения (26%) при крайне высоком уровне безработицы в стране, и, вероятно, он пытается отвлечь от этого внимание.
Трамп был прав. Многие месяцы популярность Макрона находится в состоянии свободного падения, сейчас он самый непопулярный французский президент в современной истории на данном сроке своего мандата. Население Франции массово отвернулось от него.
Безработица во Франции не только на тревожно высоком уровне (9.1%), она на таком тревожном уровне уже многие годы. Число людей, пребывающих в нищете, тоже на высоком уровне (8,8 миллиона человек, 14,2% населения). Экономический рост фактически отсутствует (0,4% в третьем квартале 2018-го, чуть выше чем 0,2% в предыдущие три месяца). Средний доход (20,520 евро или $23,000 в год) неприемлемо низок. Это демонстрирует, что половина Франции живёт на менее чем 1710 евро в месяц. Пять миллионов человек выживают на сумму менее 855 евро в месяц.
Когда в мае 2017 года Макрон был избран, он обещал освободить экономику, однако не было предпринято никаких значимых мер. Несмотря на некоторые косметические реформы — вроде лимита на пособие при несправедливом увольнении или небольшого увеличения возможности, что малый бизнес сможет вести переговоры о коротких рабочих контрактах — французское трудовое законодательство, всё ещё одно из самых жёстких в развитом мире, искусно блокирует создание новых рабочих мест. Налоговое бремя (более 45% ВВП) — самое высокое в развитом мире. Пусть даже были отменены некоторые налоги после того, как Макрон стал президентом, но было введено множество новых. Государственные налоги всё ещё составляют около 57% ВВП (на 16% выше, чем в среднем в странах OECD), и нет никаких признаков их снижения. Макрон обещал, когда был избран, восстановить безопасность. Однако отсутствие безопасности лишь расширяется, количество жестоких нападений и изнасилований постоянно растёт. «Запретные» районы столь же распространены, как и год назад, и абсолютно не поддаются контролю. Печально, но приток непроверенных нелегальных иммигрантов в страну превратил окрестности городов в трущобы.
Когда министр внутренних дел Жерар Коллом 3 октября ушёл в отставку, он сказал о «крайне ухудшившейся ситуации» и добавил, что во многих районах «республики царствует право сильного — наркоторговцев и радикальных исламистов». Он просто подтвердил бросающие в дрожь оценки «попавших в немилость» комментаторов, вроде Эрика Земмура, автора Le Suicide Français, и Жоржа Бенсусана, автора Une France Soumise (A Submissive France).
Часто случаются бунты, они демонстрируют растущую неспособность правительства поддерживать порядок. Забастовки на транспорте, происходившие всю весну 2018 года, сопровождались демонстрациями и увлекательными грабежами банков и магазинов. Победа Франции в июле на чемпионате мира по футболу была встречена празднованием, которое быстро уступило место насилию со стороны групп, которые били витрины магазинов и нападали на полицию.
После вхождения Макрона в политическую жизнь, его высказывания не только раскрыли его презрение к населению Франции, они умножились. Это не помогло. Ещё в 2014 году, когда Макрон был министром экономики, он сказал, что женщины-работницы компании-банкрота были «неграмотными», в июне 2017-го, сразу после того, как он стал президентом, он провёл различия между «теми, кто преуспел, и теми, кто нет». Совсем недавно он сказал молодому человеку, который говорил о своей неудаче при попытках найти работу, что тому надо лишь встать и «перейти улицу». Во время визита в Данию, он объявил, что французы — это «галлы, сопротивляющиеся переменам».
Одной из ряда проблем, которой Макрон, по-видимому, желает заняться — ислам. Он несколько раз подчеркивал свою решимость сформировать «Ислам Франции». Что он не сумел принять во внимание, так это тревогу остального населения из-за быстрой исламизации страны. 20 июня 2017 года он сказал (не совсем точно, примеры здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь), «Никто не может заставить поверить, что (мусульманская) вера не совместима с Республикой». По-видимому, он также не сумел принять во внимание риски исламского терроризма, который он едва ли когда-либо называет. По-видимому, он предпочитает использовать слово «терроризм» без прилагательного, и просто признает, что «существует радикальное прочтение ислама, чьи принципы не уважают религиозные лозунги».
Нынешний министр внутренних дел, Кристоф Кастанер, которого Макрон назначил вместо Коллома, отверг озабоченность своего предшественника, и представил ислам, как «религию счастья и любви, такую же, как католическая религия».
Ещё одна область, в которой Макрон трудится не покладая рук, это «борьба с изменением климата», где его врагом стали автомобили. Для машин старше четырёх лет обязательный технический контроль стал более дорогостоящим, а несоблюдение норм карается штрафами, очевидно в надежде, что растущее количество старых автомобилей можно будет уничтожить. Ограничение скорости на большинстве дорог снижено до 80 км/ч, умножилось количество радаров контроля скорости и были отозваны десятки тысяч водительских прав. Резко выросли налоги на газ (30 центов за галлон в год). Галлон неэтилированного газа во Франции сейчас стоит более $7.
На небольшое меньшинство французов, которые всё ещё поддерживают Макрона, эти меры не повлияли. Опросы показывают, что эти люди относятся к зажиточным слоям общества, живут в богатых районах и почти никогда не пользуются личными автомобилями. Ситуация резко отличается для других, особенно для забытого среднего класса.
Недавнее решение увеличить налог на газ было последней соломинкой, оно вызвало вспышку гнева. Петиция с требованием, чтобы правительство отказалось от роста налога, за два дня собрала почти миллион подписей. В социальных сетях люди по всей стране обсуждали организацию демонстраций и предлагали, чтобы демонстранты надели жёлтые жилеты безопасности, которые водители обязаны иметь в машине на случай поломки автомобиля. Итак, 17 ноября сотни тысяч протестующих заблокировали большие районы страны.
Правительство проигнорировало требования протестующих. Вместо этого официальные лица повторяли множество недоказанных императивов «смены климата» и необходимость исключить использование «ископаемого топлива» — но отказалось сменить курс.
После этого был выбран ещё один день национальных протестов. 24 ноября демонстранты организовали марш на Париж. Казалось, что многие решили, несмотря на запрет правительства, направиться на Елисейские поля и далее к президентскому Елисейскому дворцу.
Произошли столкновения, были воздвигнуты баррикады, загорелись машины. Полиция ответила жёстко. Она атаковала неопасных протестующих и использовала тысячи гранат со слезоточивым газом, водяные пушки, чего никогда не делала ранее. Хотя многие протестующие держали красные флаги, показывая, что они из числа политических левых, вновь назначенный министр внутренних дел Кастанер заявил, что насилие исходило от беспокойных и мятежных «крайне правых». Один из членов правительства подлил масла в огонь, приравняв французские «желтые жилеты» к немецким «коричневым рубашкам» 1930-х. Макрон заявил, что те, кто пытается «запугать официальных лиц» должны «стыдиться».
Наконец, 25 ноября Макрон с видимой неохотой всё-таки признал страдания «трудящихся классов». Два дня спустя Макрон выступил с торжественной речью, объявив, что он создаст «Верховный совет по климату» из числа экологов и профессиональных политиков, и что его цель состоит в том, чтобы спасти планету и избежать «конца света». Он всё ещё ни словом не промолвил об экономических горестях, которые вылились на первый план в предыдущие десять дней.
Пресс-секретарь правоцентристской партии «Республиканцы» Лоран Сайллет отметил: «Французы говорят — «господин президент, мы не можем свести концы с концами», а президент отвечает: «Мы создадим Верховный совет по климату». Вы можете себе представить такую оторванность?»
Марин Ле Пен, президент правоцентристского «Национального объединения» (ранее партии «Национальный фронт», а сегодня ведущей оппозиционной партии во Франции) сказала, «Есть крошечная каста, которая работает для себя, и есть подавляющее большинство французского народа, которое брошено правительством и чувствует себя униженным и ограбленным».
Сегодня «жёлтые жилеты» обладают поддержкой 84% французского населения. Они требуют отставки Макрона и немедленной смены кабинета министров. Те, кто выступает на радио и телевидении, говорят, что Макрон и его правительство безнадежно слепы и глухи.
На данный момент «жёлтые жилеты» решили организовать третий национальный протест — сегодня, в субботу 1 декабря — с очередным маршем на Париж и к Елисейскому дворцу. Мятеж в стране нарастает и не подает никаких признаков затухания.
Политолог Жан-ив Камю сказал, что сегодня движение «жёлтые жилеты» обернулось восстанием миллионов людей, задушенных «конфискационными» налогами и не желающих «бесконечно оплачивать» правительство, которое, по-видимому, «неспособно ограничить свои расходы». Он добавил, «некоторые не оценивают размах отторжения, который выразили демонстранты».
Профессор парижского института политологии Доминик Рейне сказал, что «Макрон и его правительство не ожидали, что их налоговая политика доведёт до подобного».
В мае 2019 года должны пройти европейские выборы. Опросы показывают, что лидировать будет «Национальное объединение» Ле Пен, намного опережая партию, созданную Макроном, «Вперёд, Республика».
Чуть более чем за год избранный в мае 2017 годаМакрон растерял почти всё доверие и легитимность. А ещё он один из последних европейских руководителей у власти, поддерживающих Европейский Союз таким, каков он есть.
Макрон, который заявлял, что нанесёт поражение «популистской» волне, катящейся по континенту, к тому же утверждал, что руководители, которые прислушиваются к людям, желающим защитить свой образ жизни, «больны проказой» и несут «дурное поветрие».
Теперь «популистская» волна бьёт по Франции, и это вполне может означать конец срока пребывания Макрона на посту президента.
Французская катастрофа и презрение Макрона. Из архива
Оригинал публикации: France's Meltdown, Macron's Disdain
11 ноября французский президент Эммануэль Макрон праздновал 100-ю годовщину окончания Первой Мировой, пригласив семьдесят глав государств и организовав дорогостоящий, напыщенный и бесполезный «Форум мира», окончившийся ничем. К тому же он пригласил президента США Дональда Трампа, а затем его оскорбил. В помпезной речи Макрон — зная, что несколькими днями ранее Дональд Трамп определил себя, как националиста, приверженного защите Америки — воспользовался словом «патриотизм», а затем дал ему определение странным образом, как «полной противоположности национализму», назвав последний «предательством».Кроме того, незадолго до встречи Макрон не только высказался о «срочности» построения европейской армии, но ещё и поместил США в разряд «врагов» Европы. Не в первый раз Макрон ставит Европу выше интересов собственной страны. Однако впервые он поставил США в список врагов Европы.
Президент Трамп сразу же понял, что отношение Макрона было попыткой укрепить его манию величия, равно как и набрать политическое преимущество в своей стране. Трамп фактически понял, что не может просто сидеть и терпеть оскорбления. В серии твитов Трамп напомнил миру, что Франция нуждалась в помощи США, чтобы вернуть себе свободу во время двух мировых войн, что НАТО всё ещё защищает фактически беззащитную Европу, и что многие европейские страны всё ещё не выплачивают обещанные суммы за собственную безопасность. Трамп добавил, что у Макрона крайне низкий уровень одобрения (26%) при крайне высоком уровне безработицы в стране, и, вероятно, он пытается отвлечь от этого внимание.
Трамп был прав. Многие месяцы популярность Макрона находится в состоянии свободного падения, сейчас он самый непопулярный французский президент в современной истории на данном сроке своего мандата. Население Франции массово отвернулось от него.
Безработица во Франции не только на тревожно высоком уровне (9.1%), она на таком тревожном уровне уже многие годы. Число людей, пребывающих в нищете, тоже на высоком уровне (8,8 миллиона человек, 14,2% населения). Экономический рост фактически отсутствует (0,4% в третьем квартале 2018-го, чуть выше чем 0,2% в предыдущие три месяца). Средний доход (20,520 евро или $23,000 в год) неприемлемо низок. Это демонстрирует, что половина Франции живёт на менее чем 1710 евро в месяц. Пять миллионов человек выживают на сумму менее 855 евро в месяц.
Когда в мае 2017 года Макрон был избран, он обещал освободить экономику, однако не было предпринято никаких значимых мер. Несмотря на некоторые косметические реформы — вроде лимита на пособие при несправедливом увольнении или небольшого увеличения возможности, что малый бизнес сможет вести переговоры о коротких рабочих контрактах — французское трудовое законодательство, всё ещё одно из самых жёстких в развитом мире, искусно блокирует создание новых рабочих мест. Налоговое бремя (более 45% ВВП) — самое высокое в развитом мире. Пусть даже были отменены некоторые налоги после того, как Макрон стал президентом, но было введено множество новых. Государственные налоги всё ещё составляют около 57% ВВП (на 16% выше, чем в среднем в странах OECD), и нет никаких признаков их снижения. Макрон обещал, когда был избран, восстановить безопасность. Однако отсутствие безопасности лишь расширяется, количество жестоких нападений и изнасилований постоянно растёт. «Запретные» районы столь же распространены, как и год назад, и абсолютно не поддаются контролю. Печально, но приток непроверенных нелегальных иммигрантов в страну превратил окрестности городов в трущобы.
Когда министр внутренних дел Жерар Коллом 3 октября ушёл в отставку, он сказал о «крайне ухудшившейся ситуации» и добавил, что во многих районах «республики царствует право сильного — наркоторговцев и радикальных исламистов». Он просто подтвердил бросающие в дрожь оценки «попавших в немилость» комментаторов, вроде Эрика Земмура, автора Le Suicide Français, и Жоржа Бенсусана, автора Une France Soumise (A Submissive France).
Часто случаются бунты, они демонстрируют растущую неспособность правительства поддерживать порядок. Забастовки на транспорте, происходившие всю весну 2018 года, сопровождались демонстрациями и увлекательными грабежами банков и магазинов. Победа Франции в июле на чемпионате мира по футболу была встречена празднованием, которое быстро уступило место насилию со стороны групп, которые били витрины магазинов и нападали на полицию.
После вхождения Макрона в политическую жизнь, его высказывания не только раскрыли его презрение к населению Франции, они умножились. Это не помогло. Ещё в 2014 году, когда Макрон был министром экономики, он сказал, что женщины-работницы компании-банкрота были «неграмотными», в июне 2017-го, сразу после того, как он стал президентом, он провёл различия между «теми, кто преуспел, и теми, кто нет». Совсем недавно он сказал молодому человеку, который говорил о своей неудаче при попытках найти работу, что тому надо лишь встать и «перейти улицу». Во время визита в Данию, он объявил, что французы — это «галлы, сопротивляющиеся переменам».
Одной из ряда проблем, которой Макрон, по-видимому, желает заняться — ислам. Он несколько раз подчеркивал свою решимость сформировать «Ислам Франции». Что он не сумел принять во внимание, так это тревогу остального населения из-за быстрой исламизации страны. 20 июня 2017 года он сказал (не совсем точно, примеры здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь), «Никто не может заставить поверить, что (мусульманская) вера не совместима с Республикой». По-видимому, он также не сумел принять во внимание риски исламского терроризма, который он едва ли когда-либо называет. По-видимому, он предпочитает использовать слово «терроризм» без прилагательного, и просто признает, что «существует радикальное прочтение ислама, чьи принципы не уважают религиозные лозунги».
Нынешний министр внутренних дел, Кристоф Кастанер, которого Макрон назначил вместо Коллома, отверг озабоченность своего предшественника, и представил ислам, как «религию счастья и любви, такую же, как католическая религия».
Ещё одна область, в которой Макрон трудится не покладая рук, это «борьба с изменением климата», где его врагом стали автомобили. Для машин старше четырёх лет обязательный технический контроль стал более дорогостоящим, а несоблюдение норм карается штрафами, очевидно в надежде, что растущее количество старых автомобилей можно будет уничтожить. Ограничение скорости на большинстве дорог снижено до 80 км/ч, умножилось количество радаров контроля скорости и были отозваны десятки тысяч водительских прав. Резко выросли налоги на газ (30 центов за галлон в год). Галлон неэтилированного газа во Франции сейчас стоит более $7.
На небольшое меньшинство французов, которые всё ещё поддерживают Макрона, эти меры не повлияли. Опросы показывают, что эти люди относятся к зажиточным слоям общества, живут в богатых районах и почти никогда не пользуются личными автомобилями. Ситуация резко отличается для других, особенно для забытого среднего класса.
Недавнее решение увеличить налог на газ было последней соломинкой, оно вызвало вспышку гнева. Петиция с требованием, чтобы правительство отказалось от роста налога, за два дня собрала почти миллион подписей. В социальных сетях люди по всей стране обсуждали организацию демонстраций и предлагали, чтобы демонстранты надели жёлтые жилеты безопасности, которые водители обязаны иметь в машине на случай поломки автомобиля. Итак, 17 ноября сотни тысяч протестующих заблокировали большие районы страны.
Правительство проигнорировало требования протестующих. Вместо этого официальные лица повторяли множество недоказанных императивов «смены климата» и необходимость исключить использование «ископаемого топлива» — но отказалось сменить курс.
После этого был выбран ещё один день национальных протестов. 24 ноября демонстранты организовали марш на Париж. Казалось, что многие решили, несмотря на запрет правительства, направиться на Елисейские поля и далее к президентскому Елисейскому дворцу.
Произошли столкновения, были воздвигнуты баррикады, загорелись машины. Полиция ответила жёстко. Она атаковала неопасных протестующих и использовала тысячи гранат со слезоточивым газом, водяные пушки, чего никогда не делала ранее. Хотя многие протестующие держали красные флаги, показывая, что они из числа политических левых, вновь назначенный министр внутренних дел Кастанер заявил, что насилие исходило от беспокойных и мятежных «крайне правых». Один из членов правительства подлил масла в огонь, приравняв французские «желтые жилеты» к немецким «коричневым рубашкам» 1930-х. Макрон заявил, что те, кто пытается «запугать официальных лиц» должны «стыдиться».
Наконец, 25 ноября Макрон с видимой неохотой всё-таки признал страдания «трудящихся классов». Два дня спустя Макрон выступил с торжественной речью, объявив, что он создаст «Верховный совет по климату» из числа экологов и профессиональных политиков, и что его цель состоит в том, чтобы спасти планету и избежать «конца света». Он всё ещё ни словом не промолвил об экономических горестях, которые вылились на первый план в предыдущие десять дней.
Пресс-секретарь правоцентристской партии «Республиканцы» Лоран Сайллет отметил: «Французы говорят — «господин президент, мы не можем свести концы с концами», а президент отвечает: «Мы создадим Верховный совет по климату». Вы можете себе представить такую оторванность?»
Марин Ле Пен, президент правоцентристского «Национального объединения» (ранее партии «Национальный фронт», а сегодня ведущей оппозиционной партии во Франции) сказала, «Есть крошечная каста, которая работает для себя, и есть подавляющее большинство французского народа, которое брошено правительством и чувствует себя униженным и ограбленным».
Сегодня «жёлтые жилеты» обладают поддержкой 84% французского населения. Они требуют отставки Макрона и немедленной смены кабинета министров. Те, кто выступает на радио и телевидении, говорят, что Макрон и его правительство безнадежно слепы и глухи.
На данный момент «жёлтые жилеты» решили организовать третий национальный протест — сегодня, в субботу 1 декабря — с очередным маршем на Париж и к Елисейскому дворцу. Мятеж в стране нарастает и не подает никаких признаков затухания.
Политолог Жан-ив Камю сказал, что сегодня движение «жёлтые жилеты» обернулось восстанием миллионов людей, задушенных «конфискационными» налогами и не желающих «бесконечно оплачивать» правительство, которое, по-видимому, «неспособно ограничить свои расходы». Он добавил, «некоторые не оценивают размах отторжения, который выразили демонстранты».
Профессор парижского института политологии Доминик Рейне сказал, что «Макрон и его правительство не ожидали, что их налоговая политика доведёт до подобного».
В мае 2019 года должны пройти европейские выборы. Опросы показывают, что лидировать будет «Национальное объединение» Ле Пен, намного опережая партию, созданную Макроном, «Вперёд, Республика».
Чуть более чем за год избранный в мае 2017 годаМакрон растерял почти всё доверие и легитимность. А ещё он один из последних европейских руководителей у власти, поддерживающих Европейский Союз таким, каков он есть.
Макрон, который заявлял, что нанесёт поражение «популистской» волне, катящейся по континенту, к тому же утверждал, что руководители, которые прислушиваются к людям, желающим защитить свой образ жизни, «больны проказой» и несут «дурное поветрие».
Теперь «популистская» волна бьёт по Франции, и это вполне может означать конец срока пребывания Макрона на посту президента.
Комментариев нет:
Отправить комментарий