http://mnenia.zahav.ru/Articles/9369/rojdenie_rossiiskogo_halifata
Рождение российского халифата
Рождение российского халифата
Фото: Getty Images
""Воскресенье, 3 сентября может войти в историю как день рождения политического ислама в России. Если это так, то это будет новый поворот, и жизнь страны сильно изменится.
Мусульманская демонстрация у посольства Мьянмы в Москве была не слишком многочисленной, но вызвала широчайший резонанс в медийном пространстве и в обществе. Вполне возможно, что создан важный прецедент, и отныне и впредь подобные манифестации, организуемые через социальные сети, станут повседневным явлением, изменив содержание российской политики весьма радикальным образом. С акциями мусульманской солидарности, особенно если они начнут принимать по-настоящему массовый характер, властям непросто будет справиться. Даже эту, первую, совсем скромную по масштабам демонстрацию полиция разогнать не осмелилась. Причем трудно предположить, что предметом протеста всегда будут относительно безобидные с точки зрения Кремля проблемы, вроде положения мусульман в далекой и не столь уж важной для Москвы Мьянме. Войдя во вкус, осознав свою силу, мусульмане неизбежно озаботятся и более острыми и важными для них вопросами В том числе касающимися как внешней российской политики (тем, что происходит в Сирии, например), так и внутренними проблемами, взаимоотношениями мусульманских общин со светской властью.
Но что такое политический ислам? Термин этот неточен, расплывчат и потому может ввести в заблуждение. Мусульманские богословы его не признают.
Ислам отличается от других мировых религий некоей своей изначальной политизированностью, вопрос о власти всегда был центральным. Христос был диссидентом, Моисей уводил евреев из египетского рабства, Будда тем более не имел никакого касательства к столь низким материям как механизмы государственного управления. Не то пророк Мухаммед: он изначально был и вождем, и военачальником и, в конечном итоге, основателем исламского государства. Само слово халифат означало власть продолжателей его дела и наследников.
В таком случае любой ислам может считаться политическим, другого не бывает.
Но это и так, и не так. Времена, когда халифы соединяли в одном лице высшую светскую и духовную власть, давно миновали. Османская империя была последним государственным образованием на такую роль всерьез претендовавшим. С тех пор мусульманские страны отдали «кесарево – кесарям»: во главе государств оказались монархи или президенты, а муфтиям и улемам досталась сфера духовная. Правда, важным отличительным элементом остался шариат: в большинстве исламских стран он был и есть основа правовой системы. Однако буквальное следование средневековому его прочтению стало редкостью, особенно в области уголовного права – мало где, кроме Саудовской Аравии, рубят руки ворам, забрасывают камнями неверных жен, бьют кнутом до полусмерти инакомыслящих.""
........................................
Мусульманская демонстрация у посольства Мьянмы в Москве была не слишком многочисленной, но вызвала широчайший резонанс в медийном пространстве и в обществе. Вполне возможно, что создан важный прецедент, и отныне и впредь подобные манифестации, организуемые через социальные сети, станут повседневным явлением, изменив содержание российской политики весьма радикальным образом. С акциями мусульманской солидарности, особенно если они начнут принимать по-настоящему массовый характер, властям непросто будет справиться. Даже эту, первую, совсем скромную по масштабам демонстрацию полиция разогнать не осмелилась. Причем трудно предположить, что предметом протеста всегда будут относительно безобидные с точки зрения Кремля проблемы, вроде положения мусульман в далекой и не столь уж важной для Москвы Мьянме. Войдя во вкус, осознав свою силу, мусульмане неизбежно озаботятся и более острыми и важными для них вопросами В том числе касающимися как внешней российской политики (тем, что происходит в Сирии, например), так и внутренними проблемами, взаимоотношениями мусульманских общин со светской властью.
Но что такое политический ислам? Термин этот неточен, расплывчат и потому может ввести в заблуждение. Мусульманские богословы его не признают.
Ислам отличается от других мировых религий некоей своей изначальной политизированностью, вопрос о власти всегда был центральным. Христос был диссидентом, Моисей уводил евреев из египетского рабства, Будда тем более не имел никакого касательства к столь низким материям как механизмы государственного управления. Не то пророк Мухаммед: он изначально был и вождем, и военачальником и, в конечном итоге, основателем исламского государства. Само слово халифат означало власть продолжателей его дела и наследников.
В таком случае любой ислам может считаться политическим, другого не бывает.
Но это и так, и не так. Времена, когда халифы соединяли в одном лице высшую светскую и духовную власть, давно миновали. Османская империя была последним государственным образованием на такую роль всерьез претендовавшим. С тех пор мусульманские страны отдали «кесарево – кесарям»: во главе государств оказались монархи или президенты, а муфтиям и улемам досталась сфера духовная. Правда, важным отличительным элементом остался шариат: в большинстве исламских стран он был и есть основа правовой системы. Однако буквальное следование средневековому его прочтению стало редкостью, особенно в области уголовного права – мало где, кроме Саудовской Аравии, рубят руки ворам, забрасывают камнями неверных жен, бьют кнутом до полусмерти инакомыслящих.""
........................................
""Радикальные исламисты сегодня выступают за тотальное господство шариата, изгнание или покорение неверных, населяющих «дар-уль-ислам» – земли, отданные Аллахом мусульманам. На этих территориях христианам и иудеям должен быть предоставлен статус «зимми», людей, не имеющих полных прав, но жизнь и имущество которых находятся под защитой исламских правителей, при условии, что они будут платить специальный налог.
Некоторые авторитетные суннитские богословы считают, что почти вся российская территория должна считаться частью «дар-уль-ислам», «потому, что в 1313 году хан Узбек провозгласил Шариат на территории Золотой Орды, а это большая часть территории современной России».
Исламисты разные: далеко не все хотят восстановления в полной мере средневекового халифата в его буквальной интерпретации и суровых нравов далеких веков. Впрочем, «ИГ» идет даже дальше, превосходя, пожалуй, средневековых халифов в своей безоглядной, на грани садизма, жестокости. На противоположном полюсе – тунисская партия Ан-Нахда («Возрождение»), которая, придя к власти в результате безупречно демократических выборов, не спешила затем силой навязывать обществу пуританскую мораль и шариатские суды, сотрудничала со светскими партиями, а проиграв последующие выборы мирно уступила власть победителям. Лидер Ан-Нахды Рашид Аль-Ганнуши утверждает, что она эволюционировала в исламскую демократическою партию, наподобие западноевропейских христианских демократов.
Но есть ли такая эволюция нечто естественное для политического ислама? Это зависит от конкретных условий. Чем-то средним между тунисской Ан-Нахдой и кошмарным «ИГ» можно считать современных египетских «братьев-мусульман», среди которых обнаружились разные фракции – либеральная, жестко-консервативная и центристская. Лидер движения Мухаммед аль-Мурси был избран президентом страны и сформировал исламистское правительство. Поначалу, он вроде бы тяготел к либеральному крылу, кажется, искренне обещал быть президентом всех египтян, защищать христиан, предлагал почти тунисскую, просвещенную модель политического ислама. Но очень быстро логика борьбы с противниками толкнула его к попранию норм конституции и подавлению свободы слова. В итоге египетская интеллигенция и средний городской класс от него отвернулись и аплодировали военным, устроившим переворот и установившим еще более жесткую диктатуру, чем при ненавистном Хосни Мубараке. Случилось ли всё это потому, что все исламисты по природе своей – враги демократии и либеральных ценностей? Или же потому, что таково было состояние египетского общества? Журнал «Экономист» цитирует аналитиков, склоняющихся ко второй точке зрения.
Они считают, что в Египте, как и в Турции, исламистские правительства жили в постоянном напряжении, боясь саботажа, а то и прямой попытки переворота со стороны «глубокого государства» – армии, силовиков и судебного аппарата. И в результате сами скатились до подражания авторитарному стилю правления, против которого столько лет боролись. Своего рода мимикрия под традиционный фон.
«Исламистские партии имеют тенденцию приспосабливаться к своей политической среде», считает известный специалист по Ближнему Востоку, профессор Университета Джорджа Вашингтона Марк Линч.
«Проблема правящей в Турции партии АК не в том, что она – слишком исламистская, а в том, что она слишком турецкая», говорит Мустафа Акёл, автор получившей широкую известность на Западе книги «Ислам без крайностей: мусульманский аргумент в пользу свободы».
абсолютное большинство (96 процентов!) категорически отвергают террор, как средство достижения политических целей. Так что исламисты исламистам рознь
В Кувейте, Иордании, Марокко, Индонезии исламистские партии стали частью истеблишмента, работают в правительственных коалициях. Но как обстоит дело в западных странах, там, где мусульмане являются меньшинством? В Британии их относительно много – почти пять процентов населения. Исламисты ли они? Согласно одному из наиболее авторитетных опросов, не все, но многие: примерно 40 процентов выступают за установление шариата на британской земле. Но – обратите внимание – это все же меньше половины. Причем только 5 процентов опрошенных одобряют такие крайности, как забивание камнями насмерть за адюльтер, в то время как 79 процентов – подавляющее большинство – подобную практику однозначно осуждают. А ведь это тоже норма шариата… И самое главное: абсолютное большинство (96 процентов!) категорически отвергают террор, как средство достижения политических целей. Так что исламисты исламистам – рознь. И их мировоззрение явно находится под прямым влиянием ценностей окружающего общества, даже если они не готовы их полностью принять.
В России традиции политического ислама были заложены уже в конце XIX-начале ХХ века. Движение исламского обновления («джадидисты») очень много сделало для просвещения и обучения нового поколения мусульман грамоте и основам элементарных научных, а не только религиозных знаний. Их политическое мировоззрение отражало сложность российского общества того времени, борьбу идеологий и разных ценностных систем. Ядро движения составляли представители татарской интеллигенции, получившие образование в Европе, но примкнули к нему и башкирские, азербайджанские и казахские интеллигенты. После принятия манифеста 1905 года движение вылилось в создание всероссийской организации «Иттифак аль-Муслимин» («Союз мусульман»), превратившейся затем в политическую партию. В своей программе она выступала за равноправие всех граждан России, независимо от языка, религии, национальности, расы и пола, за свободу вероисповедания и слова, за демократическое устройство общества. Это была вполне либеральная партия, в духе тунисской Ан-Нахды, и недаром она заключила соглашение о сотрудничестве с конституционными демократами, в которых эти просвещенные исламисты видели своих ближайших политических союзников.
Наверно, не стоит даже говорить о том, что сделали большевики с этими представителями политического ислама после октябрьской революции…
Сегодня невозможно себе даже представить чего-то подобного в России – исламские партии принимают черты стран и обществ, в которых существуют.
Сегодняшние исламисты вспоминают обновленцев с презрением – за «заигрывание с европейскими ценностями». И, что любопытно, те же богословы, что объявляют всю российскую территорию исламской землей, иногда готовы благосклонно отнестись к правлению Владимира Путина и даже призывают его демонтировать «бутафорскую демократию» и перейти к «прямому единоличному правлению». В каковом случае «исламская община сможет заключить прямой договор с единоличным правителем или даже стать его опорой». То есть ради борьбы с общим врагом – ненавистными либеральными ценностями – они готовы поддержать нынешнюю кремлевскую власть. Ну а затем произойдет естественный «перенос геополитического центра России в Сибирь». И в этом случае «татарские исламские земли окажутся в самой сердцевине России, вокруг ее новой столицы».
Не уверен, впрочем, насколько такое мироощущение распространено среди российских исламистов – нынешних и грядущих. Мы пока недостаточно о них знаем. Но без сомнения каждая страна и каждое общество имеют тот политический ислам, которого они заслуживают.""
Некоторые авторитетные суннитские богословы считают, что почти вся российская территория должна считаться частью «дар-уль-ислам», «потому, что в 1313 году хан Узбек провозгласил Шариат на территории Золотой Орды, а это большая часть территории современной России».
Исламисты разные: далеко не все хотят восстановления в полной мере средневекового халифата в его буквальной интерпретации и суровых нравов далеких веков. Впрочем, «ИГ» идет даже дальше, превосходя, пожалуй, средневековых халифов в своей безоглядной, на грани садизма, жестокости. На противоположном полюсе – тунисская партия Ан-Нахда («Возрождение»), которая, придя к власти в результате безупречно демократических выборов, не спешила затем силой навязывать обществу пуританскую мораль и шариатские суды, сотрудничала со светскими партиями, а проиграв последующие выборы мирно уступила власть победителям. Лидер Ан-Нахды Рашид Аль-Ганнуши утверждает, что она эволюционировала в исламскую демократическою партию, наподобие западноевропейских христианских демократов.
Но есть ли такая эволюция нечто естественное для политического ислама? Это зависит от конкретных условий. Чем-то средним между тунисской Ан-Нахдой и кошмарным «ИГ» можно считать современных египетских «братьев-мусульман», среди которых обнаружились разные фракции – либеральная, жестко-консервативная и центристская. Лидер движения Мухаммед аль-Мурси был избран президентом страны и сформировал исламистское правительство. Поначалу, он вроде бы тяготел к либеральному крылу, кажется, искренне обещал быть президентом всех египтян, защищать христиан, предлагал почти тунисскую, просвещенную модель политического ислама. Но очень быстро логика борьбы с противниками толкнула его к попранию норм конституции и подавлению свободы слова. В итоге египетская интеллигенция и средний городской класс от него отвернулись и аплодировали военным, устроившим переворот и установившим еще более жесткую диктатуру, чем при ненавистном Хосни Мубараке. Случилось ли всё это потому, что все исламисты по природе своей – враги демократии и либеральных ценностей? Или же потому, что таково было состояние египетского общества? Журнал «Экономист» цитирует аналитиков, склоняющихся ко второй точке зрения.
Они считают, что в Египте, как и в Турции, исламистские правительства жили в постоянном напряжении, боясь саботажа, а то и прямой попытки переворота со стороны «глубокого государства» – армии, силовиков и судебного аппарата. И в результате сами скатились до подражания авторитарному стилю правления, против которого столько лет боролись. Своего рода мимикрия под традиционный фон.
«Исламистские партии имеют тенденцию приспосабливаться к своей политической среде», считает известный специалист по Ближнему Востоку, профессор Университета Джорджа Вашингтона Марк Линч.
«Проблема правящей в Турции партии АК не в том, что она – слишком исламистская, а в том, что она слишком турецкая», говорит Мустафа Акёл, автор получившей широкую известность на Западе книги «Ислам без крайностей: мусульманский аргумент в пользу свободы».
абсолютное большинство (96 процентов!) категорически отвергают террор, как средство достижения политических целей. Так что исламисты исламистам рознь
В Кувейте, Иордании, Марокко, Индонезии исламистские партии стали частью истеблишмента, работают в правительственных коалициях. Но как обстоит дело в западных странах, там, где мусульмане являются меньшинством? В Британии их относительно много – почти пять процентов населения. Исламисты ли они? Согласно одному из наиболее авторитетных опросов, не все, но многие: примерно 40 процентов выступают за установление шариата на британской земле. Но – обратите внимание – это все же меньше половины. Причем только 5 процентов опрошенных одобряют такие крайности, как забивание камнями насмерть за адюльтер, в то время как 79 процентов – подавляющее большинство – подобную практику однозначно осуждают. А ведь это тоже норма шариата… И самое главное: абсолютное большинство (96 процентов!) категорически отвергают террор, как средство достижения политических целей. Так что исламисты исламистам – рознь. И их мировоззрение явно находится под прямым влиянием ценностей окружающего общества, даже если они не готовы их полностью принять.
В России традиции политического ислама были заложены уже в конце XIX-начале ХХ века. Движение исламского обновления («джадидисты») очень много сделало для просвещения и обучения нового поколения мусульман грамоте и основам элементарных научных, а не только религиозных знаний. Их политическое мировоззрение отражало сложность российского общества того времени, борьбу идеологий и разных ценностных систем. Ядро движения составляли представители татарской интеллигенции, получившие образование в Европе, но примкнули к нему и башкирские, азербайджанские и казахские интеллигенты. После принятия манифеста 1905 года движение вылилось в создание всероссийской организации «Иттифак аль-Муслимин» («Союз мусульман»), превратившейся затем в политическую партию. В своей программе она выступала за равноправие всех граждан России, независимо от языка, религии, национальности, расы и пола, за свободу вероисповедания и слова, за демократическое устройство общества. Это была вполне либеральная партия, в духе тунисской Ан-Нахды, и недаром она заключила соглашение о сотрудничестве с конституционными демократами, в которых эти просвещенные исламисты видели своих ближайших политических союзников.
Наверно, не стоит даже говорить о том, что сделали большевики с этими представителями политического ислама после октябрьской революции…
Сегодня невозможно себе даже представить чего-то подобного в России – исламские партии принимают черты стран и обществ, в которых существуют.
Сегодняшние исламисты вспоминают обновленцев с презрением – за «заигрывание с европейскими ценностями». И, что любопытно, те же богословы, что объявляют всю российскую территорию исламской землей, иногда готовы благосклонно отнестись к правлению Владимира Путина и даже призывают его демонтировать «бутафорскую демократию» и перейти к «прямому единоличному правлению». В каковом случае «исламская община сможет заключить прямой договор с единоличным правителем или даже стать его опорой». То есть ради борьбы с общим врагом – ненавистными либеральными ценностями – они готовы поддержать нынешнюю кремлевскую власть. Ну а затем произойдет естественный «перенос геополитического центра России в Сибирь». И в этом случае «татарские исламские земли окажутся в самой сердцевине России, вокруг ее новой столицы».
Не уверен, впрочем, насколько такое мироощущение распространено среди российских исламистов – нынешних и грядущих. Мы пока недостаточно о них знаем. Но без сомнения каждая страна и каждое общество имеют тот политический ислам, которого они заслуживают.""
Автор: Андрей Остальский
Источник: Радио Свобода
Комментариев нет:
Отправить комментарий