https://inosmi.ru/politic/20180316/241725357.html
The Times, Великобритания
Дженни Рассел (Jenni Russell)
Терезе Мэй сейчас приходится нелегко. Она не могла себе позволить никаких действий, как с презрением заявила Россия. Это сделало бы нас вассальным государством. Ей нужно было выбрать меры, которые доставили бы неприятности Путину и его приспешникам, ограничили бы их способность нападать на нас, не провоцируя агрессии и натиска, которые нанесли бы нам еще больший ущерб.
То, что Мэй высылает российских дипломатов и теперь решительно настроена на выявление и арест активов олигархов, известных тем, что виновны в нарушениях прав человека — это только начало. Жаль, что на то, чтобы решить, как заявила Мэй, что «в нашей стране нет места ни для этих людей, ни для их денег», потребовались десятилетия, на протяжении которых мы радушно принимали у себя в Британии супер-коррупционеров, поскольку они еще и супербогаты.
Но мы можем сделать больше. Если мы хотим иметь рычаги воздействия на представителей окружения Путина, мы должны серьезно подумать о том, чтобы воздействовать на один из аспектов, который богатые русские ценят в Британии больше всего: образование, хорошие манеры и круг общения, предлагаемые в частных школах страны.
За период с 2006 по 2016 годы количество российских детей, посещающих эти школы, увеличилось втрое и достигло 2,3 тысяч. В настоящее время среди иностранных учащихся они по численности занимают третье место, уступая лишь Китаю и Гонконгу. Еще примерно у тысячи российских детей есть вид на жительство, поскольку их богатые родители купили им возможность жить в Великобритании, заплатив от миллиона до десяти миллионов фунтов стерлингов в виде инвестиций в британские облигации.
В прошлом году число российских школьников сократилось на пятую часть — возможно, в результате санкций и резкого падения рубля. Но это, похоже, явление временное, поскольку, как сообщает Британское сообщество частных школ-интернатов (British Boarding Schools Network), количество заявлений от россиян сегодня в два-три раза больше, чем в прошлом году.
В настоящее время существует целая индустрия, занимающаяся устройством Игорей и Кать в лучшие школы Великобритании — Итон, Уайкомби Эбби, Веллингтон. Московские консалтинговые агентства, работающие в сфере образования, берут с родителей за свои услуги до 10 тысяч фунтов стерлингов.
Британские агентства, такие как Bonas MacFarlane и Holland Park Tuition, подбирают россиянам частных учителей с проживанием в семье, услуги которых обходятся от 30-60 тысяч фунтов стерлингов в год, или до 500 фунтов стерлингов в час. Олигархи и политики готовы платить за это, помимо платы за обучение в частных школах-интернатах, составляющей приблизительно 40 тысяч фунтов стерлингов в год. Они платят за привилегии, престиж и связи, которые обеспечивает британское частное образование.
Передовая либеральная система приема всех, кто соответствует критериям отбора и может позволить себе посещать эти школы, предполагает, что ученики будут приобщаться к западным ценностям, и что это может принести лишь пользу — и России, и нам.
Но лежащее в основе этой системы предположение не является абсолютно безошибочным. И «поток ценностей» не всегда является односторонним — иногда открытое «воспевание», демонстрация богатства, какими бы сомнительными способами оно ни было приобретено, подрывает существующие нормы. По словам моих знакомых, родителей-британцев, их беспокоит то, что их детей соблазняют и предлагают им дружбу подростки из довольно подозрительных семей, которые, правда, могут предложить провести каникулы на частных островах, полетев туда на частных самолетах. Или карманные деньги — тысячу фунтов стерлингов на один уик-энд.
И не факт, что такие ученики из России под воздействием других моральных принципов и в условиях других этических норм испытывают чувство стыда. Если бы они его испытывали, вряд ли их родители ради этого стали бы вкладывать деньги в их британское образование. Как рассказывает одна британская девушка, когда она училась в частной школе, ее русский соученик, вызывающе богатый мальчик, вполне откровенно сказал, что его отец является членом русской мафии, заявив вскользь, что каждый богатый москвич — мафиози, просто у его отца это лучше получается, чем у большинства других.
По словам тех, кто работал в системе частных школ, некоторые родители считают, что плата за обучение — это прекрасная возможность отмыть еще больше денег, и они приходят с пачками наличных. Однажды отец ученика пришел с чемоданом денег — четверть миллиона. Этих денег хватило бы на оплату обучения в течение семи лет. Людей это смущало, и они, наконец, были вынуждены ясно заявить, что не могут принимать деньги неизвестного происхождения.
Конечно, есть много российских родителей, которые не имеют отношения к криминалу и не связаны с путинским режимом, но мы должны — для нашей же собственной безопасности — распознавать тех, других. В сегодняшней изменившейся обстановке правительство должно действовать против этой практики присвоения одного из самых ценных активов Великобритании и его дискредитации.
Всем российским детям в возрасте от 4 до 17 лет, обучающимся в британских частных школах, требуются визы. Они выдаются сразу на срок от одного до шести лет — в зависимости от вида школы (интернат или дневная школа) и возраста ребенка. Родители детей младше 12 лет, посещающих дневную школу, также имеют право на получение виз для их сопровождения.
Запланированные Терезой Мэй действия против коррумпированной российской элиты могут включать в себя арест их финансовых активов. Она должна расширить эти санкции и на покупаемые ими активы в виде образования или связей — семьям всех россиян, внесенных британским правительством в «черный» список, следует отказывать в получении таких виз или аннулировать уже имеющиеся у них визы. Мэй также должна положить конец позорной практике продажи вида на жительство инвесторам — без тщательной проверки и любому, кто может заплатить.
Мало кто сразу же почувствует воздействие этих мер, но они послужат недвусмысленным предупреждением. В будущем эти меры могут быть предприняты в отношении всех представителей режима Путина, которых правительство сочтет опасными. В словах «Мы не пустим их в наши школы» нет того героизма, который пронизывал призыв Черчилля (автор имеет в виду знаменитую речь премьер-министра Уинстона Черчилля «Мы будем сражаться на пляжах»/We Shall Fight on the Beaches, с которой он выступил в Палате общин после вступления Великобритании во Вторую мировую войну — прим. перев.). Но в этой новой войне мягкая сила так же реальна и ценна, как и любая другая, которую мы можем задействовать. И мы должны использовать ее.
The Times, Великобритания
Дженни Рассел (Jenni Russell)
Держите грязные российские деньги подальше от наших школ
Если мы еще не напуганы, то уже пора бы. Организованное государством отравление, запугивание нас иностранной державой, угрозы дальнейших ответных действий, если мы ответим — все это внезапно стало нашей новой реальностью, которая как будто сошла со страниц шпионских романов или из зарубежных новостей. Мы от этого не защищены. Мы не сильны. У нас нет иммунитета, мы уязвимы.Терезе Мэй сейчас приходится нелегко. Она не могла себе позволить никаких действий, как с презрением заявила Россия. Это сделало бы нас вассальным государством. Ей нужно было выбрать меры, которые доставили бы неприятности Путину и его приспешникам, ограничили бы их способность нападать на нас, не провоцируя агрессии и натиска, которые нанесли бы нам еще больший ущерб.
То, что Мэй высылает российских дипломатов и теперь решительно настроена на выявление и арест активов олигархов, известных тем, что виновны в нарушениях прав человека — это только начало. Жаль, что на то, чтобы решить, как заявила Мэй, что «в нашей стране нет места ни для этих людей, ни для их денег», потребовались десятилетия, на протяжении которых мы радушно принимали у себя в Британии супер-коррупционеров, поскольку они еще и супербогаты.
Но мы можем сделать больше. Если мы хотим иметь рычаги воздействия на представителей окружения Путина, мы должны серьезно подумать о том, чтобы воздействовать на один из аспектов, который богатые русские ценят в Британии больше всего: образование, хорошие манеры и круг общения, предлагаемые в частных школах страны.
За период с 2006 по 2016 годы количество российских детей, посещающих эти школы, увеличилось втрое и достигло 2,3 тысяч. В настоящее время среди иностранных учащихся они по численности занимают третье место, уступая лишь Китаю и Гонконгу. Еще примерно у тысячи российских детей есть вид на жительство, поскольку их богатые родители купили им возможность жить в Великобритании, заплатив от миллиона до десяти миллионов фунтов стерлингов в виде инвестиций в британские облигации.
В прошлом году число российских школьников сократилось на пятую часть — возможно, в результате санкций и резкого падения рубля. Но это, похоже, явление временное, поскольку, как сообщает Британское сообщество частных школ-интернатов (British Boarding Schools Network), количество заявлений от россиян сегодня в два-три раза больше, чем в прошлом году.
В настоящее время существует целая индустрия, занимающаяся устройством Игорей и Кать в лучшие школы Великобритании — Итон, Уайкомби Эбби, Веллингтон. Московские консалтинговые агентства, работающие в сфере образования, берут с родителей за свои услуги до 10 тысяч фунтов стерлингов.
Британские агентства, такие как Bonas MacFarlane и Holland Park Tuition, подбирают россиянам частных учителей с проживанием в семье, услуги которых обходятся от 30-60 тысяч фунтов стерлингов в год, или до 500 фунтов стерлингов в час. Олигархи и политики готовы платить за это, помимо платы за обучение в частных школах-интернатах, составляющей приблизительно 40 тысяч фунтов стерлингов в год. Они платят за привилегии, престиж и связи, которые обеспечивает британское частное образование.
Передовая либеральная система приема всех, кто соответствует критериям отбора и может позволить себе посещать эти школы, предполагает, что ученики будут приобщаться к западным ценностям, и что это может принести лишь пользу — и России, и нам.
Но лежащее в основе этой системы предположение не является абсолютно безошибочным. И «поток ценностей» не всегда является односторонним — иногда открытое «воспевание», демонстрация богатства, какими бы сомнительными способами оно ни было приобретено, подрывает существующие нормы. По словам моих знакомых, родителей-британцев, их беспокоит то, что их детей соблазняют и предлагают им дружбу подростки из довольно подозрительных семей, которые, правда, могут предложить провести каникулы на частных островах, полетев туда на частных самолетах. Или карманные деньги — тысячу фунтов стерлингов на один уик-энд.
И не факт, что такие ученики из России под воздействием других моральных принципов и в условиях других этических норм испытывают чувство стыда. Если бы они его испытывали, вряд ли их родители ради этого стали бы вкладывать деньги в их британское образование. Как рассказывает одна британская девушка, когда она училась в частной школе, ее русский соученик, вызывающе богатый мальчик, вполне откровенно сказал, что его отец является членом русской мафии, заявив вскользь, что каждый богатый москвич — мафиози, просто у его отца это лучше получается, чем у большинства других.
По словам тех, кто работал в системе частных школ, некоторые родители считают, что плата за обучение — это прекрасная возможность отмыть еще больше денег, и они приходят с пачками наличных. Однажды отец ученика пришел с чемоданом денег — четверть миллиона. Этих денег хватило бы на оплату обучения в течение семи лет. Людей это смущало, и они, наконец, были вынуждены ясно заявить, что не могут принимать деньги неизвестного происхождения.
Конечно, есть много российских родителей, которые не имеют отношения к криминалу и не связаны с путинским режимом, но мы должны — для нашей же собственной безопасности — распознавать тех, других. В сегодняшней изменившейся обстановке правительство должно действовать против этой практики присвоения одного из самых ценных активов Великобритании и его дискредитации.
Всем российским детям в возрасте от 4 до 17 лет, обучающимся в британских частных школах, требуются визы. Они выдаются сразу на срок от одного до шести лет — в зависимости от вида школы (интернат или дневная школа) и возраста ребенка. Родители детей младше 12 лет, посещающих дневную школу, также имеют право на получение виз для их сопровождения.
Запланированные Терезой Мэй действия против коррумпированной российской элиты могут включать в себя арест их финансовых активов. Она должна расширить эти санкции и на покупаемые ими активы в виде образования или связей — семьям всех россиян, внесенных британским правительством в «черный» список, следует отказывать в получении таких виз или аннулировать уже имеющиеся у них визы. Мэй также должна положить конец позорной практике продажи вида на жительство инвесторам — без тщательной проверки и любому, кто может заплатить.
Мало кто сразу же почувствует воздействие этих мер, но они послужат недвусмысленным предупреждением. В будущем эти меры могут быть предприняты в отношении всех представителей режима Путина, которых правительство сочтет опасными. В словах «Мы не пустим их в наши школы» нет того героизма, который пронизывал призыв Черчилля (автор имеет в виду знаменитую речь премьер-министра Уинстона Черчилля «Мы будем сражаться на пляжах»/We Shall Fight on the Beaches, с которой он выступил в Палате общин после вступления Великобритании во Вторую мировую войну — прим. перев.). Но в этой новой войне мягкая сила так же реальна и ценна, как и любая другая, которую мы можем задействовать. И мы должны использовать ее.
Комментариев нет:
Отправить комментарий