https://detaly.co.il/sushhestvuet-ugroza-evrejskomu-suverenitetu-v-gosudarstve-izrail/
«Существует угроза еврейскому суверенитету в государстве Израиль»
Бригадный генерал (в резерве) Реэм Аминоах (62 года) прошел через все основные этапы военно-экономической карьеры: он был финансовым советником начальника Генштаба, руководителем бюджетного управления в министерстве обороны, членом форума Генерального штаба, входил в руководство минобороны.
— Что происходило с оборонным бюджетом в последние годы?
— Были подъемы и снижения. После войны Судного дня он поднялся на 30%, после второй Ливанской войны снова поднялся, а с тех пор начал снижаться. Урезали оборонный бюджет в реальном выражении: количество самолетов, количество танков, — сократили армию. Сначала сократили до «маленькой и умной», потом превратили в «крохотную и гениальную» армию. Когда вы чувствуете себя сильным, вы начинаете сокращать бюджет.
— Как это связано?
— Это связано с концепцией сдерживания. Чтобы сказать «Хизбалле», что мы сильны, мы говорим это израильской общественности, исходя из предположения, что «Хизбалла» слушает. Тогда израильтянам кажется, что наша ситуация лучше, чем она есть на самом деле. Тот лидер, который дает обществу преувеличенную информацию о нашей силе, понимает, что, если он не сократит расходы на оборону, он потеряет мандат или два. Если мы настолько сильны, общественность хочет денег в другом месте.
— По какому критерию должна определяться численность армии?
— Что означает потеря суверенитета?
— Потеря суверенитета — это когда кто-то победил вас, снаружи или изнутри, или при сочетании этих действий. Это может быть суверенная страна или ХАМАС, «Хизбалла» и Палестинская автономия. С помощью или без помощи Ирана или других стран.
Вот в футболе, когда ты сильнейший в лиге, это не значит, что ты выигрываешь каждую игру, а лишь то, что твои шансы на победу выше. В армии, если мы выиграли — сохранили себя, а если проиграли, следующий сезон откроется через 2000 лет.
— Является ли это опасностью, о которой, по вашему мнению, никто не знает?
— Это то, что трудно увидеть. Канеман и Тверски получили за это Нобелевскую премию — людям сложно правильно взвесить и сопоставить небольшой риск с огромным ущербом, который он может принести. На мой взгляд, риск потери суверенитета не взвешен должным образом. Вы инвестируете в оборону, чтобы не поплатиться потерей суверенитета.
Крохотная и гениальная армия
— Соответствует ли нынешняя армия по размерам этим угрозам?
— Армия сегодня очень мала по сравнению с тем, что, по моему мнению, необходимо. Дело не только в размере армии, но и в том, сколько денег вкладывается в исследования, разработки и другие вещи. Если я вас, например, спрошу, учитывая угрозу «Хизбаллы» и арсенал имеющихся у нее ракет, в какой пропорции на их количество ракет вам нужны противоракеты для перехвата — один к трем? Один к одному? Столкнувшись с такой серией вопросов, учитывая хуситов, Иран, я полагаю, вы пришли бы к выводу, что оборонный бюджет необходимо удвоить.
— Вы считаете, что оборонный бюджет следует удвоить?
— На мой взгляд, может быть, даже увеличить немного в большей степени. Нам нужно достичь хотя бы 120 миллиардов шекелей (накануне войны оборонный бюджет составлял около 63 миллиардов шекелей). Нам нужны противоракеты, авиационное оружие, бронетранспортеры НАМЕР, «Меркава-5». Не только количество, но и качество. Разумеется, также увеличить ВВС.
— Сколько дополнительно личного состава потребуется?
— Наша армия состоит из военнослужащих срочной службы, кадровых военнослужащих и резервистов. Единственный способ увеличить число срочников, помимо продления срока службы, — это привлечь ультраортодоксов. Я не вижу другой способ сохранить еврейский суверенитет в Земле Израиля без призыва их в армию. Это необходимо для безопасности государства.
Их призывали до 1977 года, и будут делать это и сейчас. Сегодня в год призывают в армию около 65 000 юношей и девушек. Ныне у харедим около 13 000 мужчин в цикле призыва. В возрасте от 0 до 4 лет уже 29 000 мальчиков.
Экономика нападения и обороны
— Как правильно оценивать атаку Ирана?
— Я смотрю на нее и спрашиваю, готов ли я к таким атакам в будущем? И к какому количеству атак? Одной? Пяти? Допустим, я хочу быть готовым к «икс» атак, число которых реалистично с точки зрения иранского бюджета. И я спрашиваю, сколько стоит моя защита по сравнению с нападением. Ответ: порядка 10 к 1. Предположим, для нападения им нужно всего лишь полмиллиарда шекелей, а защита обходится нам в 5 миллиардов шекелей. Пусть я хочу быть готовым к 10 таким атакам, хотя они могут совершить 30.
Сделаем такой расчет. Если они запускают 110 баллистических ракет — я умножаю это на стоимость «Хец-3», скажем, я запускаю две противоракеты по каждой вражеской ракете, иногда только одну. Это дает мне более 3 миллиардов шекелей. Добавляем к этому перехват крылатых ракет и беспилотников — получаем 4-5 миллиардов шекелей. Если хотите, чтобы хватило на 10 атак, вам нужен бюджет в 40-50 миллиардов шекелей. Добавьте хуситов, «Хизбаллу», ХАМАС.
— Можно утверждать, что Израиль не сможет этому противостоять, и затраты следует разделить с другими странами.
— Что касается наших союзников — давайте возьмем максимум, который они готовы дать (и таково сегодня положение — большего от американцев вы не получите). Но подумайте, насколько им можно доверять: Вьетнам, Афганистан – таковы американцы. Давайте вспомним Чехословакию и Судеты. История учит, что хорошо иметь друзей, но нельзя рассчитывать на то, что, если теряешь суверенитет, они придут на помощь.
В ночь с 13 на 14 апреля американцы уже были здесь во всеоружии. Они были, потому что в Газе шла война, а также потому, что было предупреждение от иранцев. Это то, на чем вы хотите основываться? Чем они помогут, если не будут здесь, а авианосцев обычно здесь нет. И есть ли у них необходимые инструменты для перехвата тысяч ракет «Хизбаллы»? Я не уверен. Пять крупнейших ракетных империй в мире — это США, Китай, Россия, Германия и «Хизбалла».
Союзники не помогали в боевых действиях во второй ливанской войне или когда ХАМАС обстреливал нас. Они помогли, когда стрелял Иран, потому что они уже были здесь, и они не хотели региональной эскалации. Их меньше беспокоил ущерб для Израиля, но больше беспокоил ответ Израиля, какие он может вызвать последствия.
— Другой подход — поднять цену атаки нашего врага.
— Основная идея верна. По сути, это означает, что вы не можете все время обороняться. Вы должны атаковать. Если они поймут, что вы только обороняетесь, на вас будут нападать каждые две недели. Вы должны, по крайней мере, иметь возможность атаковать, иначе у вас не будет сдерживания. Ведь нельзя угрожать и грозить, не нападая на деле.
Может быть, один или два раза, но в конце концов вам придется атаковать. Но у этого есть и издержки — нужно и защищаться, и уметь атаковать. Это не снижает ваши затраты, а увеличивает их. Частично проблема в том, что приходится защищаться от угроз, которые сильно отличаются друг от друга — от ножа до ядерного оружия.
— Если я нападаю, возможно, мне можно будет защищаться от меньшего количества атак?
— Предположим, «Хизбалла» стреляет, что вы будете делать? Во вторую Ливанскую было сухопутное наступление. Они стреляли ракетами каждый день во время войны. В Газе ХАМАС, который гораздо слабее «Хизбаллы», хоть и меньше, чем в начале войны, но равно обстреливает Израиль ракетами.
Кто-то скажет: если я отреагирую и ударю по «Хизбалле» изо всех сил, мне не нужно будет защищаться. Это отсутствие понимания. Они также могут стрелять из северного Ливана. Знаете ли вы, сколько времени понадобится, чтобы дойти до северного Ливана? В конце концов, вам придется много вкладывать, как в оборону, так и в средства нападения.
Эрез Равив, «Давар ха-овдим б’Эрец Исраэль»,
Комментариев нет:
Отправить комментарий